15.12.2023

М.Полуэктов / АК Полуэктова и партнеры

Понятие чистых экономических убытков

Российский закон предусматривает возмещение внедоговорного вреда, причиненного личности или имуществу потерпевшего (ст.1064 ГК РФ).

Статья 128 ГК РФ “Объекты гражданских прав” не дает определения понятию “имущество”, а лишь перечисляет некоторые его виды (вещи и имущественные права), оставляя этот перечень открытым. Вместе с тем, исходя из названия данной статьи имущество должно быть объектом гражданских прав.

Пункт 1 ст.15 ГК РФ “Возмещение убытков” предусматривает возможность возмещения убытков^[1] при нарушении субъективного права лица (используются слова “лицо, право которого нарушено”). Причем данная статья посвящена как договорным, так и внедоговорным убыткам.

Однако бывают случаи, когда вред непосредственно личности или имуществу^[2] потерпевшего не причиняется и субъективное право лица не нарушается, но тем не менее такое лицо терпит финансовые потери из-за действий другого лица. В доктрине такие потери называют “чистыми экономическими убытками” (pure economic loss), тогда как в позитивном российском праве данное понятие отсутствует.

Наиболее часто такие убытки возникают, когда одно лицо причиняет вред личности или имуществу другого лица (совершает деликт) либо нарушает свое договорное обязательство перед ним, а третье лицо, состоящее или не состоящее в договорных отношениях со вторым лицом, несет в результате этого экономические потери (иногда такие убытки называют “рикошетными”).

Иначе говоря, правонарушитель вступает в правоотношение с одним лицом, а имущественные потери возникают у другого.

Например, одно лицо повреждает электрический кабель сетевой компании, в результате чего на завод не поступает электроэнергия и он простаивает, т.е. несет убытки.

Или одно лицо ломает руку художнику, из-за чего тот больше не может писать картины для продажи, впадает в банкротство и оставляет своих кредиторов без удовлетворения.

Или субподрядчик некачественно выполняет работы по устройству фундамента здания, в результате чего после сдачи подрядчиком этого здания заказчику оно разрушается и заказчик терпит убытки.

Почти всегда в таких случаях между действиями причинителем вреда и лицом, понесшим чистые экономические убытки, существует не прямая, а косвенная (опосредованная) причинная связь.

Политико-правовые проблемы взыскания чистых экономических убытков

Возмещение чистых экономических убытков допускается не во всех правопорядках и, как правило, лишь в некоторых случаях.

Это объясняется прежде всего политико-правовыми причинами. Ведь если не ограничивать взыскание чистых экономических убытков, то все субъекты гражданских отношений будут находиться под постоянным риском неограниченной по размеру имущественной ответственности.

Например, гражданин совершил ДТП и перекрыл своим автомобилем дорогу, из-за чего кто-то опоздал на самолет, у кого-то сорвалась выгодная сделка, кто-то не смог исполнить обязательство по договору и понес ответственность за его нарушение, кто-то не успел подать иск в последний день истечения срока исковой давности и т.д. Если все эти потерпевшие потребуют возмещения убытков с гражданина, совершившего ДТП, то тот лишится всего своего имущества и станет банкротом. Очевидно, что в таком обществе люди будут чувствовать себя очень некомфортно.

Поэтому разные правовые системы, как правило, ограничивают взыскание чистых экономических убытков. Где-то этот вопрос отдается на откуп судьям, которые решают каждый конкретный казус исходя из собственного чувства справедливости; где-то допускают взыскание таких убытков только за нарушение абсолютных прав^[3]; где-то — только при наличии умысла и т.д.

Возможность взыскания чистых экономических убытков в России

В российском позитивном праве про чистые экономические убытки ничего не говорится. Лишь применительно к отдельным видам деликтов закон предусматривает возмещение таких убытков (напр., возмещение иждивенцам вреда в связи со смертью кормильца в размере доли заработка умершего, которую они получали на свое содержание при его жизни (ст.1089 ГК РФ) или возмещение убытков за недобросовестное ведение переговоров о заключении договора (ст.434.1 ГК РФ)).

Вместе с тем, в российской судебной практике встречаются дела, когда суды взыскивают чистые экономические убытки, опираясь на общую деликтную ст.1064 ГК РФ.

Фактически суды расширительно толкуют данную статью, понимая под имуществом, которому причинен вред, не конкретное имущество потерпевшего в виде отдельного объекта гражданских прав, а его имущественную массу в целом (оценивается ее уменьшение по сравнению с тем, как было бы при отсутствии правонарушения).^[4]

Наиболее известными делами о взыскании чистых экономических убытков являются “дело Бомарше” и дело “Магадан-Теста”. Но есть и другие.

Дело Бомарше (о возмещении стоимости утраченной квартиры)

П.22 Обзора судебной практики Верховного Суда РФ N 4 (2017).

По данному делу застройщик ООО “Бомарше” допустил двойную продажу будущей квартиры (сначала рассчитался ею со своим подрядчиком, а затем продал другому лицу). Дальше эта квартира перепродавалась по двум параллельным цепочкам перепродаж. Суд признал сделки по одной цепочке недействительными и прекратил право собственности конечного покупателя на квартиру. В рамках исполнительного производства по реституции покупателю деньги возвращены не были, исполнительное производство было окончено. Тогда покупатель обратился с деликтным иском к застройщику.

Верховный Суд РФ пришел к следующим выводам. Застройщик (Бомарше) совершил правонарушение (двойную продажу) и виноват в этом. Покупателю причинен вред. Именно действия Бомарше послужили причиной (источником) возникновения ситуации, в результате которой покупатель понес имущественные потери. Предъявление иска к продавцу и присуждение к взысканию с последнего в пользу покупателя уплаченных по признанному недействительным договору купли-продажи денежных средств само по себе не препятствует привлечению должника к гражданско-правовой ответственности в виде возмещения вреда при доказанности факта правонарушения и невозмещении потерь контрагентом по сделке. Включая это дело в Обзор, Президиум Верховного Суда РФ сделал акцент на наличие в действиях Бомарше умысла на совершение правонарушения.

Как видим, покупатель “через голову своего контрагента” предъявил иск к “источнику” его имущественных потерь. Возможно Верховный Суд РФ допустил такой иск потому, что (1) покупатель не получил возмещение потерь по реституционному требованию со своего контрагента в рамках исполнительного производства и (2) Бомарше совершило правонарушение умышленно и должно было понимать, что его действия повлекут возникновение убытков у одного из конечных покупателей квартиры.

Если не допускать такого рода иски и придерживаться классического подхода, по которому каждое лицо в цепочке сделок должно предъявлять иск к своему контрагенту, то может возникнуть ситуация, когда главный правонарушитель (источник вреда) избежит ответственности, а потерпевший не получит возмещение своих имущественных потерь. Это может случиться по разным причинам: истечение срока исковой давности, банкротство контрагента, ограничение ответственности договором и т.п. Очевидно, что правопорядок не должен допускать возникновение столь несправедливых ситуаций.

Дело Магадан-Теста (о возмещении стоимости автомобиля, потерявшего потребительские свойства)

П.40 Обзора судебной практики Верховного Суда РФ N 3 (2018).

ООО «Магадан-Тест» выдало на иностранный грузовой автомобиль сертификат соответствия экологическому классу 4. Предприниматель приобрел данный автомобиль и зарегистрировал его в ГИБДД. После выдачу сертификата признали незаконной и Магадан-Тест его отозвало. По этой причине ГИБДД сняло автомобиль с регистрационного учета и его стало невозможно использовать. Продавец автомобиля был ликвидирован, поэтому предъявление к нему иска, основанного на договорном обязательстве, было невозможно.

Несмотря на то, что Магадан-Тест не имел договорных обязательств перед покупателем автомобиля и не причинял физического вреда его имуществу, Верховный Суд РФ, тем не менее, допустил возможность взыскания с него убытков на основании ст.1064 ГК РФ.

Он указал на то, что право на возмещение убытков возникает у кредитора как из нарушения договорного обязательства (ст.393 ГК РФ), так и из деликтного обязательства (ст.1064 ГК РФ). Объективная невозможность реализации предусмотренных законодательством о договорах механизмов восстановления нарушенного права не исключает, при наличии к тому достаточных оснований, обращение за взысканием компенсации имущественных потерь в порядке, предусмотренном для возмещения внедоговорного вреда (ст.1064 ГК РФ), с лица, действия (бездействие) которого с очевидностью способствовали нарушению абсолютного права другого лица и возникновению у него убытков.

Фактически Верховный Суд РФ использовал “but for test” (подробнее о данном тесте см. статью «Внедоговорные убытки. Спорные вопросы деликтной ответственности«). Он указал, что надлежащее исполнение Магадан-Тестом обязанностей, вытекающих из Закона о техническом регулировании, явилось бы препятствием для ввоза и последующей реализации на территории РФ транспортных средств, не отвечающих требованиям законодательства РФ к их качеству и безопасности, а следовательно, исключило бы возможность нарушения прав потенциальных покупателей, в данном случае предпринимателя. В этой связи небрежность Магадан-Теста при исполнении регламентированных законом обязанностей находится в причинной связи с возникшими у истца убытками.

Дело банка «Траст» против Агаевой и др. (о взыскании убытков в результате предоставления ложной информации)

П.27 Обзора судебной практики Верховного Суда РФ N 2 (2019).

Лица, исполнявшие обязанности директора и бухгалтера компании, умышленно предоставили банку ложную информацию об имущественном состоянии компании (согласно бухгалтерского баланса у компании имелись значительные активы). Банк выдал компании кредит (550 млн. руб), который она не вернула. После проведения процедуры банкротства компания была исключена из ЕГРЮЛ. Банк предъявил прямой деликтный иск к лицам, предоставившим ложную информацию. При этом данные лица активы из компании не выводили, до состояния банкротства компанию не доводили.

Верховный Суд РФ указал, что факт наличия права требования к одному лицу (в данном случае к компании) не может освобождать от ответственности другое лицо за тот же вред. Факт предъявления требования, вытекающего из договора кредита, которое не удовлетворено, не лишает банк права на обращение с требованием о возмещении убытков в порядке ст.1064 ГК РФ к лицам, причинившим своими действиями такой вред. Для установления неправомерности действий ответчиков необходимо исследование обстоятельств, при которых банку предоставлялась информация о состоянии активов общества и умысла ответчиков в представлении недостоверной информации.

Дело Автоваза (о возмещении потребителю уплаченных процентов по кредиту)

П.2 Обзора судебной практики по делам о защите прав потребителей, утв. Президиумом Верховного Суда РФ 19.10.2022.

В период гарантийного срока в купленном физлицом автомобиле были выявлены производственные недостатки, в связи с чем покупатель отказался от договора. Покупатель потребовал от изготовителя автомобиля возместить убытки, которые выражались в том числе в виде выплаченных процентов по договору потребительского кредита с целевым назначением на приобретение автомобиля.

Верховный Суд РФ пришел к следующему выводу. Передав продавцу сумму полученного кредита с целевым назначением на приобретение товара, который, как впоследствии выяснилось, был ненадлежащего качества, потребитель фактически лишается возможности использовать как сумму кредита, плату за которую он вносил в банк в виде процентов, так и товар, приобретенный с использованием этих денежных средств, из чего следует, что уплаченные банку проценты по договору потребительского кредита являются убытками потребителя (реальным ущербом), ответственность по возмещению которых несет изготовитель некачественного товара.

Заметим, что в этом деле иск был предъявлен не к продавцу товара, а к изготовителю, с которым потребитель не состоял в договорных отношениях.

Статья 1095 ГК РФ (как и Закон о защите прав потребителей) предусматривает ответственность изготовителя перед потребителем за вред, причиненный вследствие недостатков товара, независимо от того, у кого этот товар был приобретен. Однако специальной нормы, обязывающей изготовителя возмещать потребителю проценты по кредиту, закон не содержит (п.6 ст.24 Закона о защите прав потребителей предусматривает такую обязанность только в отношении продавца).

Дело ООО “Скорая экологическая помощь” (о взыскании с продавца некачественного предмета лизинга убытков в виде уплаченных лизинговых платежей)

Определение Верховного Суда от 05.12.2023 N 310-ЭС23-14012.

ООО “Скорая экологическая помощь” (продавец) продало неработоспособное оборудование покупателю (лизингодателю), а тот передал его по договору лизинга лизингополучателю. Лизингополучатель не смог запустить оборудование в эксплуатацию, но тем не менее был вынужден уплачивать лизинговые платежи. В связи с этим лизингополучатель потребовал, чтобы продавец возместил ему сумму уплаченных лизинговых платежей в качестве убытков.

Суды отказали в удовлетворении данного требования, сославшись на п.10 Обзора судебной практики по спорам, связанным с договором финансовой аренды (лизинга) от 27.10.2021. В этом пункте был рассмотрен похожий казус, с той лишь разницей, что лизингополучатель получил изначально исправное оборудование, которое впоследствии вышло из строя и до устранения недостатков лизингополучатель не мог им пользоваться. Верховный Суд РФ указал на то, что лизинговые платежи, уплаченные лизингодателю за период невозможности пользования предметом лизинга, не могут быть взысканы в качестве убытков с продавца в связи с отсутствием причинно-следственной связи. На продавца не могут быть переложены риски несения неблагоприятных последствий, связанных с использованием лизингополучателем привлеченных денежных средств для целей приобретения товара и необходимостью уплаты лизингополучателем вознаграждения за предоставленное лизингодателем кредитование, поскольку его уплата не является обычным последствием допущенного продавцом нарушения (ранее в постановлении Президиума ВАС РФ от 23.04.2013 N 16573/12 по аналогичному делу высказывалась противоположная позиция, но с оговоркой, что в состав убытков может быть включена только та часть лизинговых платежей, которая относится к арендной плате, а не к выкупной цене).

Верховный Суд РФ с позицией нижестоящих судов не согласился.

Он указал, что обстоятельства настоящего дела имеют существенные отличия от обстоятельств, которые изложены в п.10 Обзора по лизингу, которые связаны, прежде всего, с невозможностью достижения цели договоров купли-продажи и удовлетворения интересов покупателя (лизингополучателя).

Отгружая заведомо некачественный товар (оборудование), продавец знал, что истец не сможет ввести его в эксплуатацию, но будет обязан оплачивать пользование финансированием, предоставленным лизинговой компанией (проценты), в составе лизинговых платежей.

Вместо того, чтобы отказаться от передачи товаров, качество которых заведомо не отвечало установленным требованиям, что исключило бы возникновение неблагоприятных экономических последствий у истца, продавец произвел отгрузку оборудования, тем самым спровоцировав возникновение ситуации, когда истец, ожидавший надлежащего исполнения договора от продавца, стал нести издержки, связанные с оплатой пользования предоставленным лизинговой компанией финансированием, но так и не получил возможность использовать необходимое ему оборудование.

Очевидно, что в этом деле Верховный Суд РФ применил критерий предвидимости убытков. В отличие от многих иностранных правопорядков в России данный критерий нормативно не закреплен, но иногда он фактически применяется российскими судами.^[5]

Также это дело показывает, что сам по себе факт добровольного принятия истцом на себя обязательства производить выплаты по договору не является препятствием для признания наличия причинно-следственной связи между неправомерными действиями третьего лица и такими выплатами.

Дело СК «ЭРГО» (о взыскании со страховой компании, задержавшей выплату страхового возмещения, убытков в виде процентов по кредиту)

П.4 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3 (2018).

Гражданин купил в кредит автомобиль и застраховал его в страховой компании. По договору страхования выгодоприобретателем являлся банк, выдавший кредит.

Автомобиль сгорел. Страховая компания значительно задержала выплату страхового возмещения. За период просрочки выплаты страхового возмещения банк начислил гражданину проценты за пользование кредитом.

Гражданин потребовал от страховой компании возместить ему убытки в виде процентов по кредиту.

Апелляционный суд в удовлетворении данного требования отказал. Он указал на то, что кредитный договор не содержит условий об освобождении заемщика от исполнения обязательств по уплате банку процентов за пользование кредитом в случае наступления страхового события, в связи с чем пришел к выводу об отсутствии причинно-следственной связи между действиями страховой компании и необходимостью несения истцом расходов на уплату процентов за пользование кредитом.

Верховный Суд РФ с этой позицией не согласился. Он указал, что “если бы страховщиком страховое возмещение было выплачено своевременно, на что вправе был рассчитывать истец, у него не возникло необходимости обслуживать кредит и выплачивать излишние проценты, которые он расценивал как убытки».

Таким образом, применив “but for test”, Верховный Суд РФ усмотрел наличие причинно-следственной связи между действиями страховой компании и убытками гражданина в виде начисленных ему процентов за пользование кредитом.

Следует отметить, что также как и в предыдущем казусе, для ответчика эти убытки были предвидимы.

Дело Ахмадеевой и др. (о взыскании с бухгалтера и директора налоговой недоимки юрлица)

Постановление Конституционного Суда РФ от 08.12.2017 N 39-П.

Ахмадеева Г.Г. на основании гражданско-правового договора оказывала организации бухгалтерские услуги. Да так, что в отношении нее было возбуждено уголовное дело по ст.199 УК РФ (уклонение от уплаты налогов с организации), которое впоследствии было прекращено по нереабилитирующему основанию (амнистии). С организации налоговую недоимку взыскать не удалось. Тогда по иску ФНС суд взыскал эту недоимку с Ахмадеевой в качестве возмещения вреда, причиненного бюджету. Иск был деликтным, основанными на ст.ст.15, 1064 ГК РФ.

Конституционный Суд РФ признал такую практику правомерной, но с оговоркой, что возмещение физлицом вреда, причиненного неуплатой организацией налога в бюджет, возможно только «после исчерпания или объективной невозможности реализации установленных налоговым законодательством механизмов взыскания налоговых платежей» за счет самой организации (в частности, после исключения организации из ЕГРЮЛ). В тех же случаях, когда юрлицо служит лишь «прикрытием» для действий контролирующего его физлица (т.е. de facto не является самостоятельным участником экономической деятельности), не исключается возможность привлечения такого физлица к ответственности за вред, причиненный бюджету, еще до наступления признаков невозможности исполнения юрлицом налоговых обязательств.

Можно ли считать этот спор делом о взыскании чистых экономических убытков — вопрос дискуссионный. С одной стороны, Ахмадеева оказывала некачественные бухгалтерские услуги юрлицу, за которые должна нести договорную ответственность перед этим юрлицом. С другой стороны, она умышленно совершала действия, направленные на уклонение от уплаты налогов юрлица, и тем самым причиняла вред непосредственно бюджету.

Дело Самыловских (о возложении субсидиарной ответственности на детей КДЛ как на сопричинителей вреда)

П.23 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 1 (2020).

Руководитель и мажоритарный участник должника (КДЛ) был привлечен к субсидиарной ответственности за доведение должника до банкротства. Чтобы кредиторы не смогли обратить взыскание на его имущество, он его подарил своим детям.

Обосновывая возможность привлечения детей к деликтной ответственности, Верховный Суд РФ пришел к следующим выводам.

Вред кредиторам может быть причинен не только доведением должника до банкротства, но и умышленными действиями, направленными на создание невозможности получения кредиторами полного исполнения за счет имущества контролирующих лиц, виновных в банкротстве должника, в том числе путем приобретения их имущества родственниками по действительным безвозмездным сделкам, не являющимся мнимыми, о вредоносной цели которых не мог не знать приобретатель.

Лицо, умышленными действиями которого создана невозможность получения кредиторами полного удовлетворения за счет имущества контролирующего должника лица, виновного в его банкротстве, отвечает солидарно с указанным контролирующим лицом за причиненные кредиторам убытки в пределах стоимости полученного имущества.

Подробнее об этом деле см. статьи “Возложение субсидиарной ответственности на детей и наследников контролирующих должника лиц”, «Ответственность за соучастие в выводе активов и создание фиктивных долгов”, “Как взыскать убытки с соучастников вывода активов при внеконкурсном оспаривании сделки”.

Выводы

Успешные кейсы о взыскании чистых экономических убытков есть. Вместе с тем, каких-либо общих (универсальных) условий для удовлетворения таких исков ни законодатель, ни правоприменитель пока не выработал.

Прежде всего, нет ясности в вопросах степени вины делинквента и исчерпания истцом иных способов возмещения потерь.

Если в деле Бомарше был установлен умысел, а в деле банка Траст суд прямо указал на необходимость установления умысла ответчиков в представлении недостоверной информации, то в деле Магадан-Теста для взыскания убытков достаточно было небрежности ответчика.

В большинстве дел суды взыскивали чистые экономические убытки с третьего лица (делинквента) в ситуации, когда истец не мог получить возмещение потерь со стороны по договору (дела Бомарше, Магадан-Теста, банка Траст). А в деле Ахмадеевой Конституционный Суд РФ прямо указал на то, что по общему правилу возмещение вреда за счет делинквента возможно только после исчерпания или объективной невозможности взыскания налоговых платежей за счет самой организации.

Но есть дела, в которых суд пренебрегает этим условием. Например, в одном из наших дел о взыскании убытков с родственников должника, которые помогли ему спрятать активы от обращения на них взыскания, апелляционный суд указал, что доводы ответчиков о том, что задолженность перед кредитором может быть погашена за счет иного имущества должника правового значения не имеют.

Что касается критерия (принципа) предвидимости убытков, то из-за его отсутствия в законе этот критерий судами прямо не проговаривается. Однако фактически (порой, возможно, интуитивно) суды им руководствуются.

Например, в одном из дел нам удалось взыскать с продавца дома, договор купли-продажи которого был признан недействительным, чистые экономические убытки в виде уплаченных процентов по кредиту. Решающую роль в данном деле сыграло то, что продавец изначально знал о том, что он продает дом с юридическим недостатком покупателю, который взял ипотечный кредит на приобретение этого дома. Соответственно, продавец предвидел, что в случае признания договора купли-продажи недействительным банк не вернет полученные проценты по кредиту. Более того, покупатель должен будет продолжать обслуживать кредит и платить проценты по нему.

________________

^[1] Возмещение убытков является способом возмещения вреда наряду с возмещением вреда в натуре (ст.1082 ГК РФ).

^[2] Имуществу — как объекту гражданских прав.

^[3] Обладателю абсолютного права противостоит неопределенное количество лиц, которые обязаны не нарушать данное право (напр., право собственности). Тогда как обладателю относительного права противостоит строго определенное обязанное лицо (напр., право требования по договору).

^[4] Похожим образом оценивается вред конкурсной массе должника в делах о банкротстве при оспаривании сделок или при привлечении КДЛ к ответственности.

^[5] В частности, критерий предвидимости убытков содержится в ст.7.4.4 Принципов УНИДРУА): “Неисполнившая сторона отвечает только за ущерб, который она предвидела или могла разумно предвидеть при заключении договора как вероятное последствие ее неисполнения”.