В апелляции выиграли прецедентное дело о взыскании убытков в рамках внеконкурсного оспаривания договоров аренды помещений Торгового Центра

9 лет судебные приставы не могли взыскать с одного гражданина несколько миллионов рублей в пользу нашего клиента. Парадоксально, но не могли взыскать из-за того, что должник был слишком богат.

Из имущества, на которое реально можно было обратить взыскание, у должника был лишь один, но довольно дорогой актив — ½ доли в праве собственности на земельный участок и два расположенных на нем здания Торгового Центра (ТЦ) общей площадью 10 000 кв.м.

ТЦ был оценен примерно в 1 млрд. руб. и перспективы обращения на него взыскания вырисовывались не радужные. Сначала на торги выставляется ½ доля в праве собственности на ТЦ по рыночной цене. Никто не покупает. Тогда проводятся вторичные торги со снижением начальной цены на 15%. Опять никто не покупает. Тогда доля в ТЦ предлагается взыскателю (нашему клиенту) по цене на 25% ниже ее первоначальной начальной цены. Очевидно, что наш клиент будет вынужден отказаться от столь щедрого предложения и имущество будет возвращено должнику.

Можно было бы обратить взыскание на денежные средства, поступающие должнику в виде арендной платы от сдачи помещений ТЦ в аренду. Но такая арендная плата на счета должника не поступала.

Не поступала из-за того, что должник передал помещения ТЦ в аренду своим родственникам по символической цене либо безвозмездно, а те сдали помещения в субаренду конечным арендаторам уже по рыночной цене. В результате должник ничего не получал, все арендные доходы от ТЦ были переведены на родственников должника.

Решили в рамках внеконкурсного оспаривания признать сделки должника по передаче в аренду родственникам помещений ТЦ недействительными по ст.10 и п.2 ст.168 ГК РФ как сделки, нарушающие запрет на злоупотребление правом. Злоупотребление правом заключалось в том, что стороны действовали исключительно с противоправной целью сокрытия денежных средств должника от обращения на них взыскания.

Однако мы понимали, что одной этой меры может быть недостаточно. Должник, его родственники — арендаторы и конечные субарендаторы помещений – все они были не на стороне нашего клиента и могли подписать любые документы.

Требовать реституции было бессмысленно, так как обязательство по возврату помещений во владение должника и возмещению стоимости пользования ими стороны могли исполнить формально и таким образом, чтобы приставы не смогли обратить взыскание на якобы переданные должнику наличные денежные средства.

Теоретически можно было помыслить так: раз договоры аренды признаны недействительными, значит у арендаторов отсутствует право сдавать помещения в субаренду и получать за это плату, а значит субарендаторы должны перечислять плату за пользование помещениями непосредственно собственнику помещений, т.е. должнику. Если так, то можно обратить взыскание на такую дебиторскую задолженность в порядке ст.76 Закона «Об исполнительном производстве». Однако у этой меры также были свои юридические изъяны.

Тогда мы наряду с требованием о признании сделок недействительными заявили требование о привлечении родственников к деликтной ответственности и взыскании с них убытков за соучастие в выводе денежных средств, причитающихся должнику.

В судебной практике подобные иски, как правило, рассматривают в рамках дел о банкротстве, а не в рамках внеконкурсного оспаривания, как в нашем случае.

Поэтому результат был непредсказуем. Но мы были уверены в своей правоте.